28 марта 2024, ЧТ, 15:51
25 марта 2016 Интервью

Все зависит от того, куда театр идет

Автор:Дмитрий Инюшкин
фото:http://vk.com/club21488348

27 марта значится в календаре как Международный день театра, отмечать который стали всего-то с 1961 года, 55 лет назад. Но постепенно профессиональный праздник стал особым днем не только для тех, кто непосредственно связан со сценическим искусством, но и для тех, кто не мыслит полноценной жизни без этого древнего зрелища. Или просто следует знаменитому изречению «Весь мир – театр»? Неподражаемая Наталия Кугель, художественный руководитель центра театрального искусства «Дом Мейерхольда», создатель «Театра Доктора Дапертутто» иронически морщится, услышав эту фразу.

- Банальность! Ее уже затрепали, заюзали, заслюнявили… это аксиома. Да, мир - театр, да, люди - актеры. Так повелось с пещерных времен: когда нужно было отправляться на охоту, на земле что-то рисовали, плясали, рассказывали… наряжались. Чем не театр? Так что это один из древнейших видов искусства. Театр и мистика именно с тех пор ходят рядом, потому что ритуал есть ритуал. И пока театр был мистическим, сакральным – это было действо. А потом люди его прибрали себе как развлекушку. Но только сначала - всякие там марлезонские балеты... А потом… потом человек начал понимать кое-что другое. И начало рождаться иной раз что-то такое, чего никак не определишь словами. Хотя критики, конечно, всякий раз желают назвать жанр, но как это сделать?

- Вы о том, что в XXI веке все окончательно перемешалось?

- Ой, ты сейчас говоришь - XXI век, и мне так смешно. Потому что ощущение, что мы сидим в XVII или XIX с тусклой такой, работающей на масле лампой…. Нет, сегодня все пришло не к смешению, а к кризису. Объясню, почему, на мой взгляд. Театр стал зарабатывать… А он всегда был содержанкой. Красивой, молодой, вечно юной, обновляющейся, и богатые люди считали своим долгом его поддерживать.

Западная Европа как-то сохранила лицо, а вот в странах социализма стали на сцене отражать реализм. И он постепенно наступал даже не на пятки, а на горло. Потому что чем больше реализма, тем меньше искусства и пространства, где можно дышать. И до чего в итоге докатились? До услуги властям. И этот услуживающий театр дожил до наших времен.
Есть совершенно великолепная выдержка из речи Путина, где он говорит, что не надо считать театр услугой. Но холуи-чиновники записали театр именно в этот ранг. Правда, в маленьких и больших городах услуга разного толка. В маленьких - это работа на кассу. А в больших – эпатаж. Голые задницы и все прочее. Но из кризиса, из услуживающего мэйнстрима тихонько будут прорастать очень точные ростки. Это всегда было в искусстве. Плюс–минус. Причем плюс уже перерос не просто в плюс, а в крест. Но все равно - будет что-то тихо прорастать и что-то появится.

- И от чего это будет зависеть?

- Все очень зависит от того, куда каждый театр идет. Вместе со зрителем. Потому что знаешь, как говорят - театр начинает спектакль, а зритель заканчивает. В маленьких городах сегодня что-то возможно. Мы получили свою пайку зрителей, и они в нас вцепились. И не надо пытаться выходить на большой круг. Вот мы с тобой сейчас говорим глаз в глаз, нос в нос – но кроме этого есть еще контекст нашего разговора. И в маленьком театре он тоже есть. Может быть, вот эта энергетика нас еще и держит на плаву.

Мне очень нравятся маленькие залы. Человек 150 примерно. Видела один в Вильнюсе, на 190 зрителей - просто влюбилась. В Европе вообще масса таких, потому что они позволяют выбрать совершенно другой репертуар и другие задачи. Из области чистого искусства. И я могу поставить «Розенкранца и Гильденстерна» из расчета, что найдутся 60 человек, которые разделят мое отношение. И они согласны сидеть на наших скамейках неудобных, хотя мне за это дико неловко, как и за то, что билеты на спектакли «Театра Доктора Дапертутто» разбирают в один день на весь месяц.

- Тяжело ли играть актеру вот в таком максимальном приближении, когда до зрителей буквально рукой подать?

– Думаю, что очень. Когда у меня был театр «Авансцена», там работали лучшие ребята из драмтеатра – Женя Бакалов, Миша Каплан, Юра Шайхисламов, Лида Шапоренко – и они не могли. Им было муторно до одури. 

Понимаешь, у нас ведь традиционные театральные штампы не прокатывают, скорее, работают типажи. И когда делаю инсценировки, то конкретная роль пишется под конкретного актера. И поэтому если кто-то уходит, то это жуткая проблема, некоторые спектакли просто слетают. Я не понимаю, как можно дублировать актеров в одном и том же спектаклю. Точно так же, как не понимаю, что такое антракт. Не надо антракта! Нельзя! В опере можно. А в драматическом театре – нельзя.

- Кто такой вообще театральный актер?

– Прежде всего - пластик. Это нечто от рождения. Предназначение. Думаю, что актером нужно родиться. А часто какой-нибудь мальчик смотрит в зеркало и думает: «Эх, хорош я, не пойти ли мне в артисты?» Особенно если он такой, знаешь ли, парикмахерски хорошенький – это вообще самый трудный момент. Ему просто нечего будет играть. Пробиться сквозь славненькую красивенькую внешность очень трудно. И если человек родился лицедеем, то лучше всего ему три-пять лет покрутиться в театре, а потом уже понять – надо ему или не надо. Потому что ребенком он может кривляться, танцевать, петь, получать от этого удовольствие, а потом стать программистом, например.

Напрасно многие молодые люди думают, что если они где-то в театральном поучатся, то все будет хорошо. Да сейчас и учиться просто не у кого – ни в Щукинском, ни во МХАТе, потому что хорошие старые актеры уже ушли, а те, которые есть, работают, им некогда преподавать. Я в своей жизни знала двух великих актеров: Смоктуновский и Леонов. Их уровня больше не знаю никого. Актер – это редкость.

- Раз уж мы заговорили о редкостях, то много ли, по-вашему, людей, которые никогда не бывали в театре?

- Я знаю массу людей, которые никогда не были в картинной галерее или на симфоническом концерте, потому что им это не нужно. Поэтому могу себе представить человека, который не воспринимает театральное искусство. Может ли что-то его зажечь, если он вдруг решит пойти и посмотреть? Вряд ли.

Но уверена в другом: человек с детства читающий, слушающий хорошую музыку, причем не обязательно классическую, кстати – тот же джаз, к примеру – все равно в театр придет. Быть не может, чтоб не пришел. Это нонсенс.